Мир сотворен в семь дней. В седьмой день Бог почил от трудов своих.
«И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт 2:2-3)
Нужен ли Богу покой? Бог совершенен и не имеет усталости, следовательно, и в покое не нуждается, но этими словами указывается тайна покоя, которая ожидает людей в будущей жизни.
Неделя творения, будучи единственной в своем роде, стала прообразом всех нынешних недель. Седьмой день становится прообразом всех праздников, которые существует ныне.
Слово праздник в русском языке происходит от старославянского праздьнъ, буквально — праздный, день свободный от дел.
Утомительная работа, необходимая для пропитания, возникает в следствии грехопадения: «Адаму же сказал: … проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт 3:17-19)
«Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» Екк.1,3
Явное указание в Библии на праздничные дни появляется в заповедях, данных через Моисея.
«Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исход 20:8-11).
От беспросветной, бессмысленной, утомительной рабской работы избавляются евреи, когда Господь выводит их из Египта. Рабской не только в смысле физического рабство, но и душевного и духовного, — Египет страна языческая, а ведь известно: «… вси бози язык бесове: Господь же небеса сотвори» (Пс. 95:5). И Господь заповедает народу помнить об этом освобождении и посвящать седьмой день недели (день исхода) не труду, а отдыху и прославлению Господа.
Затем устанавливаются и иные ветхозаветные праздники, значение которых заключалось в том, чтобы напоминать народу о том, что сделал Бог для их отцов в прошлом, о постоянном присутствии Бога среди еврейского народа, и о тех обетованиях Бога, которые должны исполниться в будущем. То есть все праздники были предназначены воссоединения человека с Богом, — это дни, когда человеку не надо заботиться о хлебе насущном для пропитания в поте лица, а когда он отдыхает и посвящает свое время Богу.
Вот и современные исследователи пишут, что праздник связан с идеей существования некоего совершенного бытия, противоположного земным будням; праздник — период непосредственного контакта сакральной и мирской сторон жизни человека. И хорошо, бы, если бы под словами «сакральная сторона жизни» подразумевалась явная для христиан вера Единому Богу. Но праздников у нас множество и происхождение они имеют самое разное — начиная от языческих суеверий и заканчивая праздниками государственными, праздниками профессиональных сообществ, днями города, деревни, улицы, района…
Какую связь устанавливают эти праздники? Связь между человеком и чем? С каким сакральным миром?
Слово «религия» также означает: связывать, соединять. Праздник не может существовать как нечто нейтральное. Человек живет, благодаря тому, что он причастен источнику жизни, через него протекает жизнь, данная этим источником. Куда он направляет эти жизненные силы в процессе всевозможных праздников? Кого оживляет ими? Кого порождает ими? Каких духов? Ведь известно, что для бесов овладеть волей человека, его душой — верх стремлений, поскольку в себе они жизни не имеют и паразитируют на человеческой. Направляет ли человек себя к Богу или кормит бесов, отмечая очередной праздник?
Как же быть, когда празднуется очередной мирской праздник? Церковь давно нашла мудрое решение этому вопросу замещая языческие праздники христианскими или устраивая молебны на обычные гражданские праздники, как, например, на праздник Нового года. То есть не следует от всех внецерковных праздников бежать подальше, а следует понять как к ним относится, как понимать их, чтобы вынести из дня отдыха полезное для души, приблизиться к Богу. В конце концов «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк 2:27). Но следует привносить свое понимание и видение праздника, перестроить свое отношение так, чтобы принести душе пользу. И пример тому — церковные праздники.
«В своем «Слове на Святую Пятидесятницу» святитель Григорий Богослов объясняет, что значит истинный, церковный праздник: «… праздновать значит у нас приобретать для души блага постоянные и вечно обладаемые, а не преходящие и скоро гибнущие, которые… мало услаждают чувство, а более растлевают его и вредят ему».
«Церковный праздник — это не день воспоминания, как, например, годовщина революции. Это — день соприсутствия и соучастия. День, когда Небо близко земле. Главным содержанием христианского праздника является не бездействие, а торжество благодарения Бога. Чтобы человек мог с чистой совестью и без обыденной суеты с радостью поблагодарить Творца по поводу одного из событий в истории нашего спасения. Кульминацией праздника становится Божественная Литургия за которой совершается таинство Причастия.»
(«Главные различия светских и Церковных праздников»)
«… и сам праздник Рождества Христова заменил собой языческий день «непобедимого солнца», и масленица со святками, войдя в церковный календарь, перестала быть прославлением языческих божеств. Для Церкви каждый день — это полноценный праздник пришедшего в мир Христа Спасителя, поэтому любой день наполняется при необходимости тем или иным миссионерским содержанием для удобства обучения членов Церкви основам веры и благочестия.
…надо Евхаристически преображать суть новых праздников, разумно празднуя «Новые Года», «Восьмые Марта» и «Дни Святого Валентина». И тогда даже не придется искусственно переносить суть этих праздников (начало года, уважение к женщинам, радость влюбленных и пр.) на другие дни. Нужно дать возможность маловоцерковленным людям придти в эти дни в храм, услышать доброжелательную проповедь, почувствовать дух Любви Христовой и радости. И если люди почувствуют нашу любовь, проникнутся доверием к своим пастырям, то и праздники будут ими праздноваться по-другому.»
(«О праздновании христианами гражданского Нового года» игумен Силуан (Туманов))
Видимо, с такой же целью когда-то был смещен и праздник Преображения Господня
«Выдающийся отечественный историк проф. С.-Петербургской Духовной академии Василий Васильевич Болотов († 1900) … анализируя историю ряда других праздников, он выяснил логику праздничных датировок. Оказывается, в установлении календарных дат своих торжеств Христианская Церковь часто руководствовалась не научными, а «педагогическими» (миссионерскими) соображениями. Нарочито совмещая свои праздники с днями популярных языческих торжеств, Церковь хотела постепенно вытеснить их из народного обихода или, по крайней мере, «христианизировать», наполнив другим содержанием. Этим объясняются расхождения между историческими (в том случае, если их можно установить) и календарными богослужебными датировками.
Так произошло и с праздником Преображения. Ранее всего (в V—VI вв.), по мнению Василия Болотова, он был учреждён в Армении и Каппадокии (Малая Азия) взамен местного почитания языческой богини Астхик (аналог греческой Афродиты) и приходился на шестую неделю после Пасхи, — то есть был праздником подвижного (пятидесятничного) цикла. При этом за ним оставили древнее наименование «Вардавар» («яркая, огненная роза»). (Современный учёный, отец Роберт Тафт, замечает, что исконное происхождение этого праздника всё же «остаётся неясным», хотя есть предположение о его возникновении около VI века на основе палестинского «Праздника Кущей».)
Аналогичная «миссионерская» логика (но с иными акцентами) была актуальна и в других регионах Средиземноморья. Здесь окончание сбора винограда даже среди христианского населения ещё долго отмечалось языческими «вакханалиями» — весёлыми празднествами в честь Вакха, «патрона» виноделия. Их сопровождали ночные радения и сексуальные игры. Чтобы христианизировать этот праздник урожая, было решено торжественно праздновать в августе «Преображение Господне», искусственно совместив с ним благодарственный молебен Истинному Богу за дарование винограда. (Собирать в храмах максимальное количество селян, особенно живущих в дальних горных районах, можно было только по большим праздникам, имеющим зрелищный и продолжительный по времени богослужебный ритуал. При этом люди поучались от чтения Священного Писания, проповеди и — что было важно жившим в труднодоступных местах — имели возможность причаститься Святых Тайн. Само же освящение фруктов, относящееся к разряду «треб», продолжается около десяти минут.) В этом можно видеть продолжение ветхозаветного обычая благословения «начатков» — первых плодов….»
